Мне не выдержать страданий
Но я не залью слезами...
Я в судьбе души метаний
Слишком дорожу глазами,
Но бывает,что порою
Сердце комом в горле встанет
И над серой суетою
Криком боли дух восстанет

И плач дождя - как стон волхвов молитвы
И след вождя - вам как опасность бритвы
А я смеюсь - ВАМ в след забвеньем звонким
И лишь учусь - распознавать падонков!
Пусть свет звезды моей вас всех погубит
Я вкус беды которую не любят...

Где вы люди заблудились
Никак правды не найдёте,
Безголосыми родились
Или вовсе не живёте.
Чем вас только не учили,
Но скажу вам откровенно
Лица масками застыли
Этим часто ноют вены...

И плач дождя - как стон волхвов молитвы
И след вождя - вам как опасность бритвы
А я смеюсь - ВАМ в след забвеньем звонким
И лишь учусь - распознавать падонков!
Пусть свет звезды моей вас всех погубит
Я вкус беды которую не любят...

Мне нельзя быть откровенным
Мне нельзя быть чутким,смелым
Но позволено быть хамом
Так живут,да я упрямый
Быть циничным - превосходно,
Переплюнув то что скорбно
Серой загнанной толпою
Где все с преданной душою!!!

И плач дождя - как стон волхвов молитвы
И след вождя - вам как опасность бритвы
А я смеюсь - ВАМ в след забвеньем звонким
И лишь учусь - распознавать падонков!
Пусть свет звезды моей вас всех пригубит
Я вкус беды которую так любят...

Ты - человек, я - волк; сидим напротив,
А между нами - горсточка огня.
Боишься ты за бренность жалкой плоти;
Берёшь ружье и целишься в меня.

Дрожит рука, и нет в стволе патронов,
Я это знаю по твоим глазам.
И мы с тобой сидим напротив снова,
И гладит снег тебя по волосам.

Ну что ж, ты храбр и, верно, крепок духом,
Недаром шёл наперекор судьбе.
Но я уже дышу над самым ухом,
И ставлю лапу я на грудь тебе.

Последний всплеск - ты в горло мне вцепился,
Я понимаю - это честный бой.
В глазах темнеет, разум помутился,
Мы меряемся силами с тобой.

Ну вот, я сыт. Тепло мне и уютно.
Могу пофилософствовать теперь.
Потом опять всё снова - те минуты,
Когда так близки человек и зверь.

Где ты, мама, теперь: напишу - отзовись,
Пред тобой я хоть ныне покаюсь.
Пролетает бездарно беспутная жизнь,
Не живу я на свете, а маюсь.

Ты меня родила, и упала звезда
В лагеря, где не знают свободы.
Я ищу ту звезду, только думаю - зря,
Эти долгие, долгие годы.

Выйду я, а на воле не будет тебя,
И тогда с неотъемлемой силой
По-щенячьи, как в детстве, потянет меня
К твоей заросшей могиле.

По-щенячьи, как в детстве, потянет меня
К твоей заросшей могиле.

Я вспоминаю - есть другой язык,
Там нет названья для любви и боли,
Я предвкушаю чей-то слабый крик,
И на клыках солёный привкус крови.

Я пробираюсь тёмной стороной,
Мне нравится играть с живыми в прятки,
Они боятся встретиться со мной
И ощутить зубов стальную хватку.

Я не собака - не на поводу,
Я ненавижу тех, кого любила,
Там, где никто не ступит, я пройду
И буду спать на брошенной могиле.

Вокруг меня раскрыл объятья лес,
К моей душе протягивая руки,
Я где-то потеряла с шеи крест,
Я слышу песни колдовские звуки.

Брожу у храма... есть же где-то Бог!
Но только ветер загасил все свечи,
А в сердце слышен чей-то тихий зов,
И я опять иду ему навстречу.

То голос тьмы, далёкий волчий вой:
Я скоро всё людское позабуду
И распрощаюсь с золотой тюрьмой,
Сменив огонь костра на злую вьюгу.

Моя душа безсолнечно пуста,
Как тёмный предрассветный час зимою,
Но лишь теперь я стала так чиста,
Как снег, укрывший всё своей рукою.

Там, где-то там, чернеют города,
Там снег растаял под напором стали,
Там грязь в глазах, не ведавших стыда,
Там то, что не нашли, что не создали.

Но это там, а здесь давно зима,
И тёмный мех весь побелел от снега,
Здесь умирает призрачная тьма,
Здесь только лёд, безмолвие да небо.

Я не боюсь - здесь страху места нет,
Душа жива под коркой льда и вьюги,
И я ложусь на белый-белый снег
И вспоминаю имена и звуки...

Стоит мне закрыть глаза
Слышу вой-здесь она
Даже в самом страшном сне
Этот волк верен мне
Сколько осталось пройти мне шагов
Скоро ли встречусь с волчицей из снов

Я бывал в местах, где много синих рек
Я бродил в лесах, где днем не виден свет
Чуял будто зверь-она следит за мной
Белая волчица-древний дух лесной

А в логове растет щенок.
Вожак мамашу опекает.
И даже в наш заблудший век
Ему создатель помогает.
Ведь ВОЛКИ с Богом
не играют...

И ползёт змея - истома,
Ненавитсна и знакома,
Из-за края окаёма
В небо брошенной луной,
Под голодным небосводом,
Истекая волчьим мёдом,
Истекая знойным потом
И янтарною слюной.
И у волка есть хозяин,
Тёмной ночью есть хозяин,
Мрак неведомых окраин,
Бог заоблачных берлог,
Для кого, забыв про волю,
Позабыв про волчью волю,
За луной бежит по полю,
Как восторженный щенок.

И другой не зная власти,
На февральском хрупком насте
Жадно рвёт луну на части,
Звёзды дыбом на спине.
И восходит волчьим пиром,
И исходит нежным жиром,
И царит в ночи над миром
След укуса на луне.

А с врагами один может быть разговор -
Зуб за зуб, глаз за глаз ! Волк умён и хитёр.
В этой битве без правил есть вопрос - кто кого ?
Кровь за кровь ! Лишь один есть ответ для него !

Волк пошёл по следам, уничтожил собак,
Перерезал весь скот, в этом он был мастак.
Он от пули ушёл, не попался в капкан.
Он сумел отомстить и теперь умирал.

Много лет был он в стае своей вожаком,
Но вернулся туда, где когда-то щенком,
Он резвился на травке и выл на луну,
Где увидел впервые волчицу свою.

Видно волк понимал, - жизнь назад не вернуть,
Остаётся одно - только лечь и уснуть !
Есть в звериной душе для любви уголок.

Тень волка, не умевшего скулить,
Меня преследует до самого рассвета.
Уже не победить, не умолить -
Ни жалобы, ни стона, ни ответа.

Я хром теперь. Почти не человек,
Чуть не погиб в его последней битве.
Ему достался слишком краткий век,
Я каждый день твержу о нём молитвы.

Песнь волка, не умевшего скулить,
Меня теперь преследует ночами.
Он не боялся не успеть пожить,
Он не боялся встретиться с мечами.

Года уходят, как течёт вода.
Мне безразлично, сколько дальше жить,
Но я запомнил раз и навсегда
Пасть волка, не умевшего скулить.

Он не напуганный ни сталью, ни бронёю,
Измучившись меня терзать и рвать,
Хохочет во всё горло надо мною,
Забыв о том, что надо умирать.

Я знаю, кто меня во мраке ищет,
Кто мне поможет путь мой завершить,
Уже вторую ночь у дома рыщет
Сын волка, не умевшего скулить.

Куда смотрят волчьи глаза,
Когда идут след–в–след егеря?
Туда, где, наверное, прячется страх,
Замерев ненадолго в острых сучках,
В крови, той, что застыла в снегу,
В лапах истёртых, послушных флажку,
В сбитом дыхании, в чутких ушах…
Лишь в голоде волка не прячется страх!

Охота пошла, уже близок финал.
И на лице егерей зияет волчий оскал.
Они взяли след, теперь пощады не жди.
Уже заряжена дробь, уже спущены псы.
Травля волка — не простая игра.
Главное в ней решает меткость стрелка.
Волк это знает, но ему не уйти.
Здесь правило есть — нельзя за флажки!

Как прекрасно небо, как ярко светит Луна.
В эту ночь смерть при звёздах прекрасна и холодна.
Волк упадёт, поперхнувшись свинцом в глубокий сугроб.
Он откроет глаза, испуская последний свой вздох.

Отныне волк будет предан земле.
Ведьмы, гиены вынут душу его.
Возможно, мы узнаем тогда, что видят волчьи глаза,
Когда гонят по следу его егеря!

Ты бредёшь по тропе,
Что топтали вдвоём с серой самкой,
Которой не стало...
И пускай у собаки есть дом и уют, и еда,
Но зато нет собакам Валгаллы...
А на небе луна, а на небе звезда,
Смотрит Бог вниз на землю устало...
И нет Богу забот о тебе и о ней -
О подруге, которой не стало...
Можно выть на луну, и забыв про овцу,
Тихо-тихо скулить, как собака...
Но ты знаешь, что волку нельзя расслабляться
И ныть потому, что не кончена драка.
Много будет охот, и голодный живот
Будет гнать тебя в новые драки.
Но никто никогда не заставит тебя
Есть с руки наподобье собаки...
И когда ты дойдёшь до последней черты,
До флажков, за которыми ало...
К тебе спустится вниз и в Валгаллу снесёт
Та подруга, которой не стало...

Среди стаи волков нахожусь я в лесу,
Не снимая оков тяжкий крест свой несу,
Я совсем не вожак и совсем не щенок,
Мне всего четвертак и 12 - мой срок.
Я по-волчьему выть привыкаю теперь,
Не возможно тут жить, если сам ты не зверь,
Они смотрят в упор и глаза их, как щёлки,
Здесь колючий забор и вокруг воют волки.
Их кнутами секут тоже волки, но те,
За забором живут, а к запретной черте
Приближаются лишь, чтобы службу нести
И других, что внутри, гладить против шерсти.
А захочешь уйти, сразу щёлкнет затвор
И сержант молодой приведёт приговор.
На холодном снегу по дороге к посёлку
Зарычат и замрут эти серые волки,
Зарычат и замрут, ощитинивши пасть,
Только пуля - не кнут и заставит упасть.
Этих серых волков на холодном снегу,
Их незрячих зрачков я забыть не могу.
Всё лютей и лютей стая день ото дня,
И легко без затей озверила меня,
И так хочется выть на луну от тоски,
Если зверем не быть, раздерут на куски.
Вот мой волчий билет, вот мой пропуск в Тайгу,
Я без стаи волков больше жить не могу,
Они смотрят в упор и горят их глаза,
И нельзя за забор, отдышаться нельзя.
Я зачем этот стих написал, не пойму,
Я ведь тоже из них, кстати, всё, мне пора, надо выть на луну.

Идет охота на волков,
Идет охота.
На серых хищников
Матерых и щенков.
Кричат загонщики,
И лают псы до рвоты.
Кровь на снегу и пятна красные флажков.

Не на равных играют с волками
Егеря, но не дрогнет рука.
Оградив нам свободу флажками,
Бьют уверенно, наверняка!

Волк не может нарушить традиций.
Видно, в детстве, слепые щенки,
Мы, волчата, сосали волчицу
И всосали: нельзя за флажки!

Наши ноги и челюсти быстры.
Почему же, вожак, дай ответ,
Мы затравленно рвемся на выстрел
И не пробуем через запрет?

Волк не должен, не может иначе!
Вот кончается время мое:
Тот, которому я предназначен,
Улыбнулся и поднял ружье.

Но а я из повиновения вышел,
За флажки: жажда жизни сильней,
Только сзади я с радостью слышал
Изумленные крики людей.

Рвусь из сил, из всех сухожилий,
Но сегодня не так, как вчера.
Обложили меня, обложили,
Но остались ни с чем егеря!

Идет охота на волков,
Идет охота.
На серых хищников
Матерых и щенков,
Кричат загонщики,
И лают псы до рвоты,
Кровь на снегу и пятна красные флажков.

Вы легли на живот и убрали клыки.
Даже тот, даже тот, кто нырял под флажки,
Чуял волчие ямы подушками лап;
Тот, кого даже пуля догнать не могла б,-
Тоже в страхе взопрел и прилег - и ослаб.

Чтобы жизнь улыбалась волкам - не слыхал,-
Зря мы любим ее, однолюбы.
Вот у смерти - красивый широкий оскал
И здоровые, крепкие зубы.

Улыбнемся же волчей ухмылкой врагу -
Псам еще не намылены холки!
Но - на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки!

Мы ползли, по-собачьи хвосты подобрав,
К небесам удивленные морды задрав:
Либо с неба возмездье на нас пролилось,
Либо света конец - и в мозгах перекос,-
Только били нас в рост из железных стрекоз.

Кровью вымокли мы под свинцовым дождем -
И смирились, решив: все равно не уйдем!
Животами горячими плавили снег.
Эту бойню затеял не Бог - человек:
Улетающим - влет, убегающим - в бег...

Свора псов, ты со стаей моей не вяжись,
В равной сваре - за нами удача.
Волки мы - хороша наша волчая жизнь,
Вы собаки - и смерть вам собачья!

Улыбнемся же волчей ухмылкой врагу,
Чтобы в корне пресечь кривотолки.
Но - на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки!

К лесу - там хоть немногих из вас сберегу!
К лесу, волки,- труднее убить на бегу!
Уносите же ноги, спасайте щенков!
Я мечусь на глазах полупьяных стрелков
И скликаю заблудшие души волков.

Те, кто жив, затаились на том берегу.
Что могу я один? Ничего не могу!
Отказали глаза, притупилось чутье...
Где вы, волки, былое лесное зверье,
Где же ты, желтоглазое племя мое?!

...Я живу, но теперь окружают меня
Звери, волчих не знавшие кличей,-
Это псы, отдаленная наша родня,
Мы их раньше считали добычей.

Улыбаюсь я волчей ухмылкой врагу,
Обнажаю гнилые осколки.
Но - на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки!
1977-1978

...Ты со своим стремлением вломиться,
Внестись в ту жизнь, где нет уж мест тебе,
Ты ... ты просто вольная девица,
Ты та, кого он не хотел бы покорить себе.

Он не хотел бы никакой любви,
Он страсть отдал б на растерзание другим,
Его стиль жизни у него в крови,
Он ни за что не даст считать себя твоим...

...Нет не подумай...ты красотка, ты мечта,
Ты та, которой многие посмотрят вслед,
Ты та, которой имя красота,
Ты та, из-за которой и монахи снимут свой обет.

Твои глаза , что голубы, бездонны
Не раз уж заставляли ночь не спать,
Не только нас, но и его, и тонны
Мыслей он успел перелистать...

Но ты пойми его любовь - есть ночь и долго
Любить не сможет он и не моли!!!
Как ты могла влюбиться в волка,
Которому лишь одиночество прописано в крови!!!

Он полюбитьне сможет, неподвластно
Ему то чувство, будто кем-то он любим,
Он понимает только то, что ты прекрасна
И что остаться должен он один...

...Он - волк, он - эгоист, он - одиночка,
Он тот, кто продал душу, кто гоним,
Он уж ни раз порезал пару душ заточкой,
Пойми...твоя судьба счастливой быть...
...но не с ним...

Посажен волк на цепь, но он до смерти волк
Не станет другом он, какой с убийцы толк
Ему плевать на всех, на что ему любовь
Лишь только дыбом шерсть и в драку вновь и вновь

Он любит лишь себя сильнее всех вокруг
Ещё он любит кровь, но не кровавый круг
Ему бы взять сейчас - флажки переступить
Но он до смерти волк - не может он хитрить

Да предки уж зовут и волк идёт на бой
Не трогает его шакалов мерзких вой
Он будет в бой идти, бой честный до конца
И грудь разворотит не только от свинца

Волк может умереть и от простой тоски
Ему нужна любовь не мяса лишь куски
Свободы и любви - сразу будет толк
Охотников тогда не нужен будет полк.

Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.

Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землёй небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул -
До чужой лишь потом докатился черёд.

Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.

Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И ещё не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.

Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного - умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.

Вот бы где-нибудь в доме светил огонёк,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...
Я бы спрятал клыки и улёгся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.

Я бы верно служил, и хранил, и берёг -
Просто так, за любовь! - улыбнувшихся мне...
...Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.

Ну, а я тебе расскажу
О великой Науке Жить,
И пускай ты хотел уснуть,
Ты обязан ночами выть!

Наш протяжный и дикий вой -
Старая песня про жизнь.
Я не видел жизни другой,
Но другим не хочу я быть!

По воле судьбы я - хищник,
И ей я за это обязан,
Я сам добывал себе пищу,
И был я лесным князем.

Но пробил и мой час,
В храме лесном я - жертва,
Жертва Богу, ценившего нас,
Мудрому Богу пепла...

Воля хищника, сердце воина.
Это дал нам именно Он,
Ты забудь, что душе так больно,
Ты не зря гордишься отцом.

Ты не можешь не помнить предков,
Хоть не видел их жизни, но
Ты ведь знаешь - твоя жизнь пепел,
Ну, а их жизнью был огонь...

Но и в пепле огонь живет,
И ты в первую очередь - хищник!
И твою честь не смыть дождем,
Никогда ты не будешь лишним!

В этой жизни ты - брат человека,
Bся жизнь твоя - горький рок.
Но создан ты не в потеху -
Чтоб мир изменить ты смог!

В конце грязного, темного века
Мир станет чище на пядь,
Но человек убьет человека,
И все повторится опять.

И снова наш мир устанет,
Смерть одержит победу вновь,
И снова добра не осталось,
И снова вокруг кровь...

Раненный своей стаей,
Брошенный где-то в яму,
Он одичал в скитанье,
Но верил в жизнь упрямо...

Страх на всех нагоняя
Хищным своим оскалом,
Бродит он, лишь меняя
Тропы по серым скалам,

Даже под стон метели
Он, презирая вьюгу,
Мечется по ущельям -
Ищет свою подругу

И, глядя в лунный мрамор,
Так одиноко воет
Ночью, когда все шрамы
От непогоды ноют...

И я людьми жестоко
Ранена. И устала...
Гордой и одинокой
Выйду к нему на скалы

Не пожалев нисколько
Прошлое отметаю!
В танце сливаюсь с волком,
Тоже не веря стае...

Милая, добрая Чуда,
Радуге дай разбег,
Пусть засверкает ярче
Жизни стремительный бег.

.........а знаешь........
Белые Волки плачут,
Мордами роют снег.
Ищут следы одержимо
В двадцать... какой-то век.

.........ЛЕС.
Волка глаз на небе
Взгляд закатил в туман.
Жизнь на луне - не шутка.
Жизнь под луной - обман.

Белые Волки-стая.
Ждут.
Потерялась одна.
Звёзды на небе считая,
Где-то найдёт их она.
12.04.03.

Просто одинокая волчица
Не любого может полюбить,
Словно неприступная царица
Не купить нельзя ее, не приручить.

Когда ее лед перед сердцем горячим растает,
Забудет она своего одиночества боль,
Забудет знакомую роль, что так долго играет
Как будто воскреснет и снова поверит в любовь.
В зеленых глазах утопают ближайшие звезды
И лучше поверь на пути у нее не стоять,
А если внезапно уйдет, значит это серьезно,
Подарит улыбку и станет загадочно ждать.
А если внезапно уйдет, значит это серьезно,
Подарит улыбку и станет загадочно ждать.

Просто одинокая волчица
Не любого может полюбить,
Словно неприступная царица
Не купить нельзя ее, не приручить.

Кто хотел взаимности добиться
Перебрали тысячу причин,
Просто одинокая волчица
Ищет своего среди мужчин.
Просто одинокая волчица
Ищет своего среди мужчин.

Просто одинокая волчица
Не любого может полюбить,
Словно неприступная царица
Не купить нельзя ее, не приручить.
Не купить нельзя ее, не приручить.

Отраженье отболевшего костра
Я узнала в этом взгляде одиноком,
Диким оком, словно кровная сестра,
Отблеском огня вдаль она звала меня

Дикая волчица, как и я, одна в ночи,
Дикую волчицу никто не приручит.
Стала ты волчицей в этой ночи жаркой,
Чтоб не волочиться за добычей жалкой.

Там, где волки ночью выли на луну,
Душу в клочья разрывая вместо дичи,
Повстречала я в степи её одну,
Не желавшую искать добычи.

В сером небе, как замёрзшая слеза,
Одиноко надо мной звезда горела,
Посмотрела я в печальные глаза,
От костра вдали, где-то на краю земли.

И вряд ли лед после встречи с любимым растает
И забудет она предательства боль,
Вряд ли забудет ту роль, что так долго играет,
И сможет ли снова поверить в любовь?!.....

Кто хотел взаимности добиться
Перебрали сотни, тысячи причин,
Просто одинокая белая волчица
Потеряла веру в обещания мужчин.